Тарас Шевченко
повесть Наймичка
Недалеко от Ромодановского шляху, по правую сторону (едучи из Ромен), лежит широкая прекрасная долина. В вечернюю пору возвращались в село с поля молодые прекрасные жницы, выбрав среди себя царицу, чтоб было кому песни припевать. Царица — Лукия – стыдливо, как бы от тяжести венка, опустила на грудь свою прекрасную смуглую голову с распущенною черною косой.
В селе квартирует кавалерия.
С поклоном и честью встретил жниц седоусый Влас, отец Лукии, и просил их зайти к нему повечерять. Во время ужина отец и мать сидели и любовались своей единственной дочерью.Напротив села лежит широкая равнина. На ней был хутор богатого казака Якима Гирла. Добром были наполнены его коморы.
В августе, в воскресенье, около полудня Яким сел возле хаты. Он был человек уже не молодой, но свежий и здоровый, усы и чуб были серые. Его жена – Марта – женщина лет сорока, чисто и хорошо одетая. Пообедав, они долго сидели молча. Марта говорит о том, что у них нет детей, и они так и умрут одинокими. Услышали, что ребенок плачет. Увидели под перелазом дитя, окутанное серой старой свиткой. Взяли младенца и пошли в хату. Челядь рассказывала, что они видели на могиле какую-то молодицу.
На другой день Яким поехал в село Бурта за отцом Нилом. Тот нарек ребенка Марком, потом с дьяконом совершил обряд крещения.
Прошел месяц. На могиле близ хутора каждый день челядь видела молодицу. Бедная эта молодица была простая покрытка и мать Марка – Лукия.
Любовь матери превозмогла и страх, и стыд. Она решилась войти на хутор. Ее наняли там. Лукия, оставшись в хате одна, плакала от полноты душевной радости. Она уверилась, что дитя ее здорово, и что люди добрые.
Следующие дни текли обыкновенным чередом. Наймичка всем полюбилась, была внимательна и ласкова со всеми. Хозяйка и хозяин были ею особенно довольны за любовь к Марку. Он ни засыпал, ни просыпался без нее.
Был большой церковный праздник. Наймичка впервые отпросилась в село сходить. В селе долго о ней молва ходила, но сейчас никто не доведался, откуда она и кто такая.
Так прошел первый год и второй – без особых приключений. Марко начал говорить: «мама», «тато» — и ходить.
В этом же году, осенью, охотники, гоняясь за зайцем, подскакали к хутору. Заяц там спрятался. Один из охотников (красивый, стройный юноша) вскочил во двор и бежал с поднятым арапником к Якиму, но вдруг остановился. Это был бездушный обольститель Лукии. Он увидел ее и руки опустил в изумлении. Он просится в избу обогреться. Лукия узнала его по голосу, взяла Марка и вынесла в другую хату.
После молодой корнет долго ехал молча и думал: «…как она похорошела после родов… Жаль, не видал мальчугана… А что, если на досуге начать снова?…»
Хата родителей Лукии совершенно пуста. Посрамления своего дитяти не пережила мать. Она плакала, потом захворала и умерла. Старик не устоял против горя, начал пить и за два года пропил все свое добро, уже добирался до самой хаты.
Марко вырастал не по дням, а по часам.
Однажды, после обеда, все отдыхали. Лукия любовалась сыном. Но вот дверь отворилась — в хату вошел корнет. Лукия спряталась с Марком в клуне.
Через неделю посетил он их во второй раз. Лукия взяла ребенка и бросилась из хаты. А тот положил червонец под подушку в люльку. Марта накрыла стол. Яким рассказал охотнику историю Марка. Корнет пообещал часто бывать у них.
Лукия вечером, перестилая Марку постель, нашла червонец и догадалась, что это было от папаши. Охотник сдержал слово: каждую неделю 2-3 раза посещал хутор. Любовался Марком, привозил ему пряники.
Был великий пост. Старики остались с пятницы на субботу ночевать у отца Нила, чтобы не проспать заутрени. А охотник, узнав об этом, прокрался в хату. Он предлагает Лукии начать все снова. Она плюнула ему в глаза. Он: «Не сердися, я тебе всего… себя, всю жизнь свою тебе отдам». Она бросила ему червонец на пол и вышла из хаты.
Посещения его продолжались, но без успеха.
Пост продолжался. Лукия попросилась навестить отца. Но увидела, что ворота хаты разобраны, крыша разорвана. Она решила остановиться у старой московки, у которой раньше собирались вечерницы.
Вечером она пошла в церковь. Боялась, что на нее все пальцами покажут и скажут, что она своих родителей в гроб свела. Но народу было мало, и ее никто не заметил. Московка рассказывает ей, что корнета вывели недавно из села в какое-то другое село. И за ним пошла дура одна – Одарка Норивна.
Возвратилась на хутор. Улан-охотник продолжал посещать их. И вот Лукия опять готова упасть «…в бездну, и… упала б невозвратно, но… уланам назначен поход в другую губернию. И это ее спасло…». Любовь матери спасла ее от пропасти.
Яким и Марта зовут ее дочерью, а отца и мать ее в свою грамотку записали.
Когда хозяева поехали родителей поминать, то за воротами появился ее возлюбленный. Спрашивает, готова ли она с ним идти. Она ответила: «Не хочу я быть офицершей. Я мать офицерского сына, с меня довольно!»
Марно и безмятежно текли годы на хуторе Якима. Кончался седьмой год Марку. Вырастало прекрасное, тихое, послушное дитя. Марка повезли в школу. Через два месяца он одолел букварь. Лукия понесла кашу (бросила туда 5 пятаков и гривенник) в село к отцу Нилу (в школу). Марко бил всякого, кто ронял кашу на пол. После Марко был отпущен домой отдохнуть две недели.
Он быстро двигался в образовании – и к концу второго года прошел псалтырь, даже с молитвами. «Хитрость скорописца тоже не отвернулась от него».
Пролетали годы. Марко вырастал. Сельские красавицы не налюбуются на него. Бросил школу, потому что Марта захворала – и через семь недель умерла.
Яким с каждым днем оживал. Лукия ухаживала за ним. Марко уже знал, что он не родной сын и часто задумывался, кто же его родители.
Марку шел 20-й год. После первого же посещения вечерниц стал просить благословения на женитьбу.
Весною Яким отправил Марка чумаковать на Дон за рыбою. А Лукия пошла в Киев молиться о возвращении сына с дороги. На подходе домой занемогла пропасныцею. Знахарка лечила ее два месяца – и не помогла. «Она дождалась Марка и сказала: «Просты! Я… твоя маты».
«Когда Яким возвратился в хату, то увидел, что Марко, плача, целовал ноги умершей наймички».
